✔Курорт на костях: как битва на озере Нарочь помогла спасти Париж - «Интернет и связь»

Нарочанский край известен своим озерами удивительной красоты. Каждое лето он принимает тысячи туристов, многие из которых даже не подозревают, какая трагедия здесь разыгралась более ста лет назад, когда ценой огромных жертв была спасена Франция. побывал в этом краю, буквально построенном на костях солдат. Узнать его историю нам помог Андрей Мацур, исследователь истории Первой мировой войны и один из организаторов волонтерского движения «Западный рубеж». Их гнали на смерть В Беларуси май 2018 года выдался необычайно жарким — жара за 20 градусов, под шинами скрипит сухой асфальт. Сто лет назад, в марте 16-го года, здесь было все по-другому: много талой холодной воды, которая щедро заливала окопы и блиндажи, непролазная грязь и кое-где сохранившийся на опушках снег. — Представьте, каково было солдату в тяжелой намокшей шинели передвигаться по размокшей весенней земле под кинжальным огнем немецких пулеметов, — рассказывает Андрей Мацур. Зачем были нужны такие жертвы? Дело в том, что к марту 1916 года ситуация на Западном фронте сложилась неудачно для французских союзников Российской империи. Немцы наступали на Верден, планируя вовлечь как можно больше французских войск в бойню. Именно на том участке они сконцентрировали большое количество артиллерии и планировали планомерно перемалывать живую силу французов, ставя своей целью обескровить армию противника. Если бы Верден пал, то дорога на Париж была бы открыта. Франция была буквально на грани катастрофы. Сохранились воспоминания начальника охраны царской семьи Александра Спиридовича про этот момент: «27-го февраля Палеолог (посол Франции в России Морис Палеолог. — Прим. TUT.BY) был приглашен во дворец на сеанс кинематографа. Показывали фильм обороны Вердена, а на другой день государь на аудиенции обещал помочь Франции при первой возможности». По просьбе французской стороны Николай II бросает на убой сотни тысяч своих солдат. К наступлению российская армия была не готова, да и время было крайне неподходящее — началась весенняя распутица, которая не позволяла подвозить снаряды к тяжелой артиллерии. Сильно пересеченная местность, по которой предстояло наступать, не давала реализовать численное преимущество, доходило до преступной халатности — не было даже ножниц, чтобы перерезать многочисленные заграждения немцев из колючей проволоки. Хотя их запасы лежали на складах в Орше. Предпринятое наступление превратилось в настоящий ад: сотни тел убитых солдат, повисших на проволоке, давали новым и новым волнам наступающих мимолетный шанс по их телам преодолеть проволочные заграждения и… умереть под перекрестным огнем немецких пулеметов. Промокшие, завязшие в грязи бойцы были легкими мишенями. Впрочем, в царской армии времен Николая II не особо заботились о жизнях солдат. В итоге всего за десять дней наступления были убиты 77,5 тысячи человек. Ценой огромных жертв Россия внесла свой союзнический вклад в спасение Парижа, а Поставская и Мядельская земля стала большой братской могилой для десятков тысяч солдат. Силы наступающих были разделены на три группировки: Северную, Центральную и Южную, самые тяжелые потери понесла Северная, действовавшая на территории Поставского района. Деревня Курты, куда мы держим путь, как раз находится на месте ожесточенных боев, которые вела с противником Северная группа российской армии. Сажаешь картошку, находишь кости — Люди и война здесь крепко связаны, — рассказывает Андрей Мацур, — каждый дом, каждый участок земли хранит память об опаленных годах. Находки, найденные буквально в палисаднике, исправно пополняют коллекцию поставского музея. За беседой незаметно подъезжаем к деревенскому дому, который стоит буквально на бывшей линии фронта. Его хозяин Франц Курто может открывать музей прямо во дворе. А начинать экскурсию стоит со столетней бани. В годы Первой мировой войны она стояла около российского штаба в деревне Малые Володьки и попала под артиллерийский обстрел. Снаряд снес крышу, а бревна посекло осколками (они, кстати, до сих пор остались в стенах). Разбитое сооружение долгое время стояло бесхозным. И сгнить бы ему совсем, если бы не Франц, который перевез сруб себе на участок и восстановил его. — Бои здесь тяжелые были, — вспоминает пенсионер. — Родители мне рассказывали, что после войны население сдавало металл. За ним специально ходили в лес, а там… Страшно было очень: истлевшие солдаты в шинелях висели прямо на проволоке. Их никто не удосужился похоронить. Так вот, местные останки снимали, а проволоку сматывали и сдавали. — Потери были чудовищные, — добавляет Павел Курто, сын Франца. — Чтобы их хоть как-то оправдать, солдаты даже придумали легенду о подполковнике, который якобы за деньги сдавал планы врагу, и немцы всегда знали, где будет атака российской армии. Страдало и мирное население. Русская армия придерживалась тактики выжженной земли: имущество забирали, дома сжигали, чтобы не достались немцам. Взамен крестьяне получали расписки, что все будет возмещено после войны. — Часто люди не хотели уходить, поэтому подкупали казаков, чтобы те не жгли дома. Но судьба оставшихся была незавидной: ближе к 1916 году немцы стали испытывать серьезные проблемы со снабжением, и все, чего не хватало, отнимали у крестьян, у которых до этого проводили экспроприацию российские войска. В итоге для местных жителей деликатесом был клевер по весне, еще пекли ватрушки из осота. «Спецзона» и тайны Нарочской операции После Первой мировой войны в местах боевых действий, где проходила Нарочская операция, осталось немало укреплений, с которыми безуспешно пытались бороться местные хозяйственники. — После наступления русской армии немцы основательно зарылись в землю, — рассказывает Франц Курто. — Укрепления тянутся от нашей деревни Курты до самой литовской границы, бетонные постройки через каждые сто метров. В советское время местный председатель колхоза попытался уничтожить кое-какие из них, чтобы можно было вспахать поле, но взрывчатка не взяла немецкие постройки. Землю за этими линиями так и прозвали «спецзоной». Франц Курто всю жизнь проработал в колхозе. Вспоминает, что когда пахали землю, часто находили снаряды, останки бойцов. И до сих пор иногда сельхозработы проходят с участием саперов. — Сразу после войны жители окрестных деревень следили за тем, как всходит пшеница. Удобрений тогда не было, но в некоторых местах она росла особенно хорошо, это были участки с зелеными, густыми всходами, — рассказывает Франц Курто. — Говорили, что такое возможно только на месте гибели солдата, чьи останки становились естественным удобрением. Тогда местные раскапывали землю, снимали с покойника сапоги, перешивали и в них ходили. Повсюду была разруха, и порой это был единственный способ справить обновку. Но не только в земле остаются артефакты той битвы. Немало их хранит само озеро Нарочь. Местная районная газета писала о целой бригаде бронекатеров, которые якобы действовали на Нарочи. — Конечно, это неправда, — утверждает Андрей Мацур. — Лодками немцы и русские наверняка пользовались, но бронекатеров на Нарочи не было. Флотилия вспомогательных русских судов действовала на озере Мястро, они подвозили продовольствие и боеприпасы к передовой линии русской обороны, в частности к деревням Гатовичи и Микольцы. Мне об этом рассказал мой друг Святослав Гаврис, который достаточно детально занимался изучением этого вопроса. А вот бои на озере были. Здесь немцы прямо на льду год от года размещали проволочные заграждения и противопехотные ежи. Обнаружил их местный житель Владимир Воронец, работающий мотористом на спасательной станции «Нарочь». Заядлый рыбак. Он не один год исследует дно Нарочи и составляет подробную карту глубин. Весной 2017 года он обследовал дно озера и наткнулся на непонятные объекты. Информацией о находке он поделился с водолазом, работающим на той же станции, Сергеем Мамошкиным, активным участником мероприятий по увековечиванию памяти жертв Первой мировой войны. Затем они обратились к Святославу Гаврису — директору мядельского филиала благотворительного культурно-исторического фонда памяти Первой мировой войны «КРОКИ» с инициативой поднять ежи со дна Нарочи и передать их в местные музеи. Он поддержал инициативу и обратился в Мядельский РИК за помощью. Поддержали инициативу подъема начальник спасательной станции «Нарочь» Сергей Теляк и его коллега начальник спасательной станции «Зубренок» Александр Андреев. Артефакты подняли с глубины 12?14 м при помощи водолазов. Подъем проходил в два этапа. Ежи буквально на следующий день стали частью экспозиции музея Первой мировой войны в деревне Забродье Вилейского района. С этими ежами связан один из эпизодов Первой мировой. — К началу операции лед на озере подтаял и проволочное заграждение частично опрокинулось, — рассказывает Андрей Мацур. — Этим решил воспользоваться капитан Щепетильников из 40-го пехотного Колыванского полка. Он взял с собой 600 солдат и атаковал позиции немцев. Застигнутый врасплох противник был быстро разбит, русские захватили четыре немецкие батареи, вывели из строя 14 орудий, взяв около 180 пленных. Закрепить успех не удалось — Щепетильникову не оказал поддержку начальник штаба 10-й пехотной дивизии. Поэтому русским пришлось отходить под огнем противника по колено в холодной талой воде, переходя по доскам через трещины во льду. В итоге погибла четверть всего отряда. Местные рассказывают, что немецкая колючая проволока на дне озера долго мешала ловить рыбу, приводя в негодность рыбацкие сети. На этом мы не заканчиваем нашу историю Нарочской операции. Следите за публикациями ! Читайте такжеКомплексы С-400 испытали в Крыму "Дороже, чем танк". Эксперт раскритиковал российскую БМПТ "Терминатор" Больше ста Хиросим в эквиваленте: стала известна мощность подводного оружия России Если вы заметили ошибку в тексте новости, пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl Enter