✔Каково это — отойти от наркоза во время хирургической операции - «Интернет и связь»
Интранаркозное пробуждение — так называют осложнение при общей анестезии, при котором пациент незаметно для врачей выходит из-под наркоза. В этом состоянии он не может двигаться, говорить или каким-либо образом подать знак, что находится в сознании. Он вынужден следить за процессом операции, а в редких случаях испытывает сильную боль, когда врачи начинают процедуры.
Причины проявления этого состояния достоверно неизвестны, а исследования на эту тему зачастую неполные и противоречат друг другу. Научное издание Mosaic посвятило большую статью этому явлению и попыткам врачей разобраться, можно ли обезопасить от него пациентов, а сайт TJournal сделал ее перевод.
Полтора часа в панике и замешательстве
В 2008 году канадка Донна Пеннер отпраздновала свадьбу одной из дочерей и начала готовиться к своему 45-летию, когда столкнулась с обильным кровотечением во время менструации. В больнице её записали на диагностическую лапароскопию — хирургическую операцию, при которой в животе пациента делаются небольшие надрезы для исследования органов брюшной полости на предмет травм или патологий.
Процедура не предполагала ничего необычного: анестезиолог надел маску на женщину и попросил «сделать глубокий вдох» — она послушалась и вскоре уснула. Очнувшись, она первым делом услышала разговоры врачей и звуки медицинских приборов. Пеннер радостно решила, что операция закончилась. На деле она только началась. «Скальпель, пожалуйста», — услышала женщина голос хирурга.
В те несколько секунд ее состояние изменилось от недоумения к панике, но когда врач сделал первый надрез, всё ее сознание мгновенно переключилось на боль. «У меня нет слов, чтобы описать эту боль — это был кошмар», — рассказывала женщина. Она попыталась открыть глаза, но безуспешно. Попробовала встать, но что-то не давало ей, словно давя на грудную клетку.
Попытки закричать или, в конце концов, выдавить слезу, закончились тщетно. Вдобавок, так как всё тело парализовано, женщину интубировали, задав опцию аппарату искусственного дыхания — семь вдохов в минуту. Этого достаточно, чтобы поддерживать жизнь, однако, если человек в сознании, при таких условиях он задыхается. Именно это происходило с Пеннер — она цеплялась за эти несколько вздохов, чувствуя, как разрываются легкие.
«Я думала: „Вот и всё, вот так я умру, прямо на операционном столе, и моя семья никогда не узнает, какими были мои последние несколько часов, потому что никто не заметит, что со мной происходило“», — вспоминала Пеннер.
Операция длилась полтора часа, во время которых Пеннер всё чувствовала. Когда ее вывели из-под наркоза и она вновь могла говорить, то первым делом сообщила о произошедшем хирургу. Женщина подробно описала, как он обсуждал с другими врачами ее внутренние органы и ставил ей диагноз, добавив, что чувствовала каждый надрез скальпеля. Шокированный сказанным, специалист взял женщину за руки и попросил прощения. В его глазах стояли слезы.
Нераскрытое явление
Несмотря на свою значимость, причины интранаркозного пробуждения до сих пор остаются загадкой. Хотя случай Пеннер невероятно редкий, современные исследования указывают на то, что около 5% людей на планете могут однажды проснуться на операционном столе без возможности двигаться. Точное число людей, столкнувшихся с этим явлением, определить сложно, так как общий наркоз вызывает эффект амнезии.
С медицинской точки зрения сложно отрицать, что анестезия — это научное чудо. Годами человечество искало способ проводить операции безболезненно для пациента, но все способы вроде опиума или алкоголя давали лишь частичный эффект. Так продолжалось до 1846 года, когда американский хирург Уильям Мортон успешно применил ингаляционный эфир для создания наркоза.
С тех пор анестезия претерпела десятки изменений, и сейчас её наиболее популярный вариант — это регионарная анестезия, применяемая для обезболивания определенной части тела. Например, это один из главных медицинских компаньонов стоматологов.
Общая анестезия, напротив, вводит человека в медикаметозную кому, которая воспринимается организмом как нечто более глубокое, чем сон, потому часто не оставляет никаких воспоминаний. «Судя по всему, мы удаляем этот промежуток времени из опыта человека», — полагает анестезиолог Висконсинского университета Роберт Сандерс.
Почему так происходит? Неизвестно. Считается, что анестетики влияют на химические вещества мозга, называемые нейромедиаторами. Они увеличивают или уменьшают активность нейронов — распространенный способ связи между областями мозга. При этом не существует универсального «коктейля», который бы использовался для наркоза. При подборке препаратов анестезиолог учитывает множество факторов, в том числе возраст и вес пациента, вредные привычки и характер болезни.
Важно помнить и о том, что некоторые люди имеют более высокий порог для анестезии, и для ввода их во временную кому потребуется большая доза. Если ошибиться, то человек может проснуться до окончания операции, а в особо редких случаях не проснуться вовсе.
Если проснуться во время операции, вы, скорее всего, сможете пошевелить рукой или подать знак хирургам другим способом — но это зависит от препаратов анестезиолога. У Пеннер такой возможности не было, потому что врач применял нейромышечный блокирующий препарат, вызывающий паралич. В таких условиях хирургу гораздо легче работать, а угроза для пациента остается незначительной. Если, конечно, он не очнётся раньше положенного времени.
Бороться с эффектом нейромышечных блокирующих препаратов чрезвычайно сложно, но Пеннер это удалось. Сконцентрировав все внимание на своей ноге, у нее получилось несколько раз ей дернуть. Но если даже врачи это заметили, то посчитали незначительной судорогой.
«Я чувствовала себя такой беспомощной. Я ничего не могла сделать. Не могла двигаться, кричать или открыть глаза», — вспоминает канадка. Когда эффект нейромышечного препарата спал, она пошевелила языком и привлекла внимание анестезиолога. Но тот неверно оценил происходящее, посчитав, что паралич полностью оставил женщину. Это было не так — препарат всё еще действовал на легкие Пеннер, поэтому когда врач вытащил у нее из горла трубку аппарата искусственного дыхания, она перестала дышать.
«Я слышала, как медсестра кричала: „Дышите, Донна, дышите“. Но я ничего не могла сделать. Пока она продолжала говорить, со мной произошло нечто невероятное. Я словно покинула свое тело. Я придерживаюсь христианской веры, но не могу сказать, что отправилась на небеса, хотя и на Земле я себя не ощущала. Я была где-то еще. Там, где тихо. Звуки операционной были где-то на фоне. Я всё ещё слышала крики. Но они были далеко, очень далеко, — вспоминает женщина. — В тот момент я осознала, что буду я жить или умру, всё будет хорошо. Я молилась на протяжении всего процесса и знала, что я не одна. Кто-то был рядом со мной. Я всегда говорю, что это был Бог, потому что уверена — это был именно он. И затем я услышала голос: „Что бы ни случилось, с тобой всё будет хорошо“».
В то время как Пеннер находилась в состоянии внетелесного переживания, медсестра всё еще твердила, что ей нужно дышать. Эта история могла бы закончиться совершенно иначе, если бы в какой-то момент анестезиолог не приказал использовать мешок Амбу — ручное устройство для временной искусственной вентиляции лёгких. После этого Пеннер «вернулась» обратно в реальный мир.
Надежды на перемены
Существует множество проектов, которые стремятся зафиксировать особенности интранаркозного пробуждения. Дальше всех в этом продвинулся Вашингтонский университет, специальное отделение которого изучает эту область воздействия наркоза. Архив исследований учреждения насчитывает 340 отчётов, в основном по Северной Америке. Большая часть из них недоступна публике по этическим причинам, но какие-то документы всё-таки выпускают для широкого читателя.
Из доступных отчетов следует, что многие люди во время пробуждения слышали голоса и сторонние звуки. Один из переживших это состояние описал, как в какой-то момент врачи запаниковали, говоря, что «теряют пациента». Около 70% опрошенных признавали, что чувствовали боль во время операции под наркозом. Сначала по ощущениям это напоминало надрез пальца острым ножом, но когда хирург проникал в тело, боль становилась невыносимой.
В 2014 году в рамках национального проекта все муниципальные больницы Великобритании и Ирландии отчитались о случаях интранаркозного пробуждения. В среднем с этим опытом сталкивался один человек на 19 тысяч пациентов. Но если анестезиолог дополнительно использовал препараты, вызывающие паралич, статистика ухудшалась — один человек на восемь тысяч.
Пациенты в попытке объяснить себе, как они проснулись на операционном столе, порой думали, что умирают. Это чувство преследовало их еще долгое время после процедур.
Анестезиолог Висконсинского университета Роберт Сандерс считает отчет 2014 года неточным. Статистика в нем основана на рассказах пациентов после процедуры, а многие могли просто забыть детали произошедшего.
Совместно с коллегами специалист провел свой эксперимент в шести больницах США, Европы и Новой Зеландии. Для проверки, в сознании ли находится пациент, они перетягивали ремнем его руку, чтобы временно изолировать её от действия наркоза. Врачи вводили полный наркоз и просили пациента, сжав руку, ответить на два вопроса: находится ли он в сознании и чувствует ли боль.
Из 260 наблюдаемых 4,6% положительно ответили на первый вопрос, а 1,9% — на оба вопроса. Это исследование демонстрирует гораздо более высокий риск очнуться во время операции чем то, что проводили в Великобритании в 2014 году. Но окончательные выводы об этом еще только предстоит сделать.
Как врач может определить, находится ли человек в интранаркозном пробуждении
Врачи используют технику изолирования руки, когда её перетягивают ремнем, чтобы замедлить поток крови в конечность. Это позволяет на время заблокировать нейромышечный препарат, вызывающий паралич, и даёт возможность человеку пошевелить рукой в случае интранаркозного пробуждения;
Хотя паралитические агенты мешают движению мышц, попытка двинуться всё равно вызывает активность в нервах, которая отражается визуально. Врач Университетской больницы Падуи в Италии Федерико Линасси указывает, что анестезиологам следует внимательно следить за лицевыми мышцами, особенно за ртом;
Ряд научных теорий строится на том, что при правильном мониторинге медицинских параметров можно отследить активность нейронов лобной доли и понять, в сознании ли человек под наркозом. Однако современные исследования указывают на то, что таким образом не получится точно зафиксировать активность мозга. Этой области требуется дополнительное изучение.
Правда, исследования интранаркозного пробуждения формируют у многих людей негативное отношение к общему наркозу. Сандерс признает, что это реальная проблема, которая может вынудить человека отказаться от общей анестезии даже в случае ее экстренной необходимости.
Однако замалчивать это явление тоже нельзя, признают врачи. Около 75% проснувшихся во время операции жаловались, что не удовлетворены тем, как доктора объясняют произошедшее. Лишь 15% пациентов предложили пройти консультацию у специалистов после случившегося, и только 10% врачей извинялись. Как результат, пациенты тяжелее переживают свой опыт, что нередко приводит посттравматическому синдрому или затяжной депрессии.
Донна Пеннер, пережившая всё это на себе, теперь сотрудничает с канадскими университетами для новых исследований. С ее пробуждения на операционном столе прошло уже больше десяти лет, но оно безвозвратно повлияло на ее душевное состояние. Порой ее мучают панические атаки. Как считает женщина, это следствие того, что никто в больнице не был готов к такой ситуации — и именно это следует исправить.
«Я хочу, чтобы врачи были готовы, потому что когда ситуация выходит из-под контроля, ты должен знать, как реагировать. Это критически важно для благополучия пациента», — говорит Донна Пеннер.
Читайте также
Врачи во второй раз в истории добились ремиссии у пациента с ВИЧ
Ученые выяснили, как образование матери влияет на продолжительность жизни ребенка
«Есть 90 минут, чтобы спасти миокард». Репортаж из больницы скорой помощи
Если вы заметили ошибку в тексте новости, пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter
